Элеонора Пастон. Творчество Василия Поленова
С 1880-х годов были продолжены и поиски художником целостного обобщенного образа русской природы. В этюдах, написанных в Имоченцах, Абрамцеве, Жуковке на Клязьме, появляются основные характерные элементы сложившегося у художника образа национального пейзажа: река, мерно и величаво несущая свои воды вдоль холмистых, извилистых, покрытых лесами, с заводями и луговинами берегов; уходящие к самому горизонту дали – «Пейзаж. Жуковка» (1888).
Реальную возможность для воплощения этого образа Поленов получил, поселившись в 1890 году в имении Бёхово на Оке. Он написал здесь множество пейзажей, которые в Третьяковской галерее представлены картинами «Ранний снег» (1891), «Ока. Летний день» (1890-е), «Осенние поля и перелески», «Ока. Осень» (1910-е).
Особенная чуткость художника к жизни природы, желание запечатлеть едва уловимую изменчивость ее состояния в переломные моменты дали себя знать в его пейзажах конца XIX - начала XX века и в полной мере проявились в картине «Ранний снег» (1891). По словам Поленова, он увидел «из окна своей мастерской в 1890 году: снег выпал совершенно неожиданно, когда лес еще не сбросил свой осенний убор и была еще настоящая «золотая осень».
Художника поразило состояние застылости, оцепенения природы, еще хранящей теплоту осенних дней, перед неожиданно надвинувшимся холодом, покрывшим землю снегом и остановившим течение реки. Он тщательно прорабатывает композицию картины с широко раскинувшимися холодными синеющими далями, как бы смыкающимися на горизонте с серо-голубым затянутым тучами небом и уходящими за рамки картины бескрайними просторами.
Полотно написано широкой кистью, но при этом тщательно проработаны детали. Рисунок в изображении кружева пушистых веточек с листьями разнообразной конфигурации и сложно переплетающихся обнаженных веток деревьев на фоне серого неба тонок, точен и изящен.
Работа над пейзажем была для Поленова неотъемлемой частью существования, естественной формой его творческого самочувствия и выражения размышлений о жизни. Поэтому, какие бы замыслы ни обуревали художника, какие бы идеи ни увлекали его воображение, пейзаж как цельная картина мира всегда выступал на первое место.
В 1914 году И.Э.Грабарь, известный художник и историк искусства, попечитель Третьяковской галереи, занятый переустройством ее экспозиции, писал Поленову, очевидно, в ответ на просьбу художника поместить его картину Больная на втором этаже среди работ его сверстников: «Я совершенно согласен с Вами, что в Вас сидит или, если угодно, сидело целых три художника: средневековый, «московский» и палестинский или вообще восточный, и что все они весьма мало связаны один с другим».
Грабарь, вероятно, имел в виду те произведения Поленова, которые были приобретены в свое время у автора П.М.Третьяковым и находились в галерее, - «Право господина» на сюжет из средневековой истории Германии, этюды Московского Кремля, пейзажи конца 1870-х годов – «Московский дворик», «Бабушкин сад» и этюды, привезенные Поленовым из его путешествий по Востоку в период работы над картиной «Христос и грешница» и серией картин «Из жизни Христа».
Все эти произведения собраны сейчас в отдельном небольшом и уютном зале Третьяковской галереи, отданном творчеству В.Д.Поленова. Внимательно вглядевшись в представленные в этом зале холсты, современный зритель сможет решить для себя - согласиться ли вслед за Грабарем с мнением художника о себе.
При первом знакомстве с обширным наследием Поленова, действительно, может показаться, что его произведения не могли быть созданы одним человеком, что автор «Московского дворика» - это совсем другой художник, чем автор декораций к «Орфею» Глюка или картины «Право господина», что человек, написавший «Христа и грешницу», не мог быть сотрудником Васнецова в создании Абрамцевской церкви.
Но при внимательном анализе становится очевидным, что за всем разнообразием творчества Поленова стоит одно доминирующее настроение.
Это настроение одновременно и радостного, и грустного созерцания мира с присущим ему страданием и скорбью, которые как бы очищаются добром и красотой. Высказанное Поленовым в письме Виктору Васнецову суждение:
«Мне кажется, что искусство должно давать счастье и радость, иначе оно ничего не стоит», - достаточно определенно выраженное эстетическое кредо художника и ключ к пониманию сложной, тонкой души художника, так ясно прочитываемой и во всех произведениях, хранящихся в Третьяковской галерее.
Творчество Поленова было многообразным и сложным в этом многообразии». Обладая пленэрным видением и врожденным талантом декоративиста, архитектора, музыканта и композитора, художник помимо разнообразных «родов живописи», в которых он работал, обращался, и довольно успешно, к архитектуре, музыке, театру, прикладному искусству, преодолевая тем самым старые стереотипы отношения к художественному творчеству.
Следует добавить, что Поленов был еще и талантливым педагогом, который, по словам Аполлинария Васнецова, первым «ввел в живопись европейское влияние», а также театральным и общественным деятелем.
«Я люблю все искусства, все они мне дороги, архитектурой я занимался, поэзией и скульптурой наслаждался, а живописью и музыкой я живу. Живопись я называю моей духовной жизнью, а музыку моей высшей любовью.
Живопись давала мне величайшие радости, но и огромные страдания, музыка только первое; оно и понятно - в живописи я работник и специалист, в музыке дилетант и почти профан, живопись часто доводила меня до полного изнеможения, а музыка давала мне силы переносить тяжесть жизни», - говорил Поленов. Во «всеохватности» Поленова, в его «вхождении» в разные области искусства рождался новый тип художника-универсала, главной фигуры эпохи стиля модерн.
В ряду многих его заслуг перед отечественной культурой это еще одна заслуга, и немаловажная.
в начало...
|
