Николай Машковцев. Творчество Андрея Рябушкина
Вероятно, после проливного дождя улица превратилась в речку с бурно несущимся потоком воды. Через этот поток по скользким бревнышкам перебираются на другую сторону улицы пешеходы, как можно выше подобрав подолы своих одежд. На первом плане картины изображена осторожно ступающая по мосткам молодая женщина в белом платке. Ее длинная одежда застегнута на большие пуговицы, и этим ярким рядом светлых пятен обозначена ее гибкая движущаяся фигура.
Следует вообще заметить, что одеждам Рябушкин всегда придавал чрезвычайно большое значение, изучая старинный русский костюм и трактуя одежды как сильные композиционные пятна. Замечательно лицо женщины: оно молодо и прекрасно своей особенной национальной красотой. Вообще поиски национального типа, не только в наиболее типических, но и поистине прекрасных чертах, являлись постоянной заботой художника. В глубине, за этой первоплановой фигурой виднеется фигура боярина, с превеликой важностью сидящего на вороном коне.
Ему предшествует другой всадник, функцией которого очевидно, является устранение пешеходов, мешающих движению начальства. И действительно, громоздкая и даже нелепая из-за поспешности движения фигура такого пешехода виднеется в глубине картины: он, видимо, старается возможно скорее добраться до сухого пространства, и его встречает веселый смех людей, уже стоящих на суше. На левой стороне картины изображена целая группа, может быть, беседующих, а может быть, только переглядывающихся между собой людей.
Совсем справа в этой группе, прямо обратившись лицом к зрителю, стоит, с притворной скромностью опустив долу очи, молодая красавица, нарядная, вероятно, набеленная и насурмленная. За ней старая женщина, возможно, ее сопровождающая; она впилась злыми глазами в молодого парня, охраняя красавицу и сразу давая отпор возможным его посягательствам. Правее, на столбике, укреплен четырехгранный киотец с иконами. За столбик ухватился молодой человек, готовящийся перепрыгнуть через поток грязной воды. Под киотцем сидит нищий с профессионально-жалостным лицом.
Фоном являются многочисленные здания - храм с шатровой колокольней и рядом закомар и служебные постройки какой-то, видимо, богатой усадьбы.
Картина написана с необыкновенным знанием быта и облика людей XVII столетия, она воссоздает живую городскую сцену, характерную для этой эпохи.
Приблизительно через год, в 1896 году, Рябушкин написал картину «Семья купца в XVII веке». Глава семьи, брюнет с окладистой бородой, в богатом костюме сидит, широко расставив ноги, обутые в яркие сафьяновые сапоги. Справа, чуть от него отклонившись, сидит его жена с маленьким мальчиком на коленях. Она тоже очень богато одета. Лицо ее совершенно невыразительно, оно сохраняет важную неподвижность. Еще правее стоит девочка-подросток, с белокурыми мягкими волосами, падающими на плечи, в левой руке она держит куклу, чем подчеркнут ребяческий ее возраст.
В левой части картины изображена молодая девушка, и ее лицо наряду с лицом самого купца наделено яркими выразительными чертами. Она знает себе цену и бережно несет свое достоинство и красоту. Все фигуры расположены в одной плоскости, но первые четыре теснее связаны между собой, левая же изображена так, как будто бы она готова отделиться от общей группы.
Можно сказать, что главная тема, объемлющая собою весь этот ряд историко-бытовых картин Рябушкина, заключалась в характеристике житейского уклада русской жизни. Это слово наиболее точно определяет аспект, точку зрения художника на воссоздаваемые им историко-бытовые сцены. В этих сценах сравнительно мало места уделено таким сюжетам, которые захватывали бы собою все персонажи картины, наоборот, чаще всего мы видим, что общая тема как бы раздробляется на отдельные эпизоды, подчиненные общему настроению картины.
В картине «Потешные Петра I в кружале» показано, что старому бытовому укладу угрожает крушение, но в самой картине крушения еще не происходит. Художник останавливает развитие сюжета задолго до того момента, когда это развитие может привести к драме или даже трагедии. Такая картина, как «Сидение царя Михаила Федоровича с боярами в его государевой комнате», является не чем иным, как изображением уклада царского быта, воссозданным с удивительной простотой и исторической достоверностью.
Здесь, собственно говоря, нет никакого действия, никакого движения и даже никакого сюжета. И конечно, такие картины, как «Семья купца в XVII веке», «Стрелецкий дозор у Ильинских ворот в старой Москве», «Сборы к ранней обедне» (диптих, Кировский художественный музей), «Русские женщины XVII столетия в церкви» или «Ожидают выхода царя», являются картинами уклада московской жизни, как она представлялась художнику. Критика справедливо отмечала глубокое знание Рябушкиным покроя древнерусской одежды, его умение превращать материю в костюм.
Эти костюмы не только исторически правильны, но они сшиты все по фигурам персонажей и, как выше было отмечено, участвуют как один из основных моментов в построении композиций картин. Такова картина «Русские женщины XVII столетия в церкви», в которой пестрота одежд превалирует над выразительностью лиц. Говоря об этой картине, нужно обратить внимание и еще на одно обстоятельство. Рябушкин проявлял глубокий и в те годы чрезвычайно редкий интерес к древнерусской архитектуре, к живописи и фрескам.
Неоднократно бывая в Новгороде и старинных городах Поволжья, прежде всего в Ярославле, он насыщал свое зрение яркостью и смелыми сочетаниями красок, присущими древнерусским мастерам иконописи и фрески. В ярославской живописи XVII века справедливо видят отражение народного вкуса, народного пристрастия к определенной цветовой гамме. Древнерусские художники любили особенное звучание красного цвета, празелени, золота и голубца, применяемого редко, но всегда таким образом, что не только не теряется в общем оркестре эта голубая нота, но именно она заставляет звучать с необыкновенной силой все прочие краски, входящие в цветовую оркестровку фрески или иконы.
В орнаментации и колорите одежд картины «Русские женщины XVII столетия в церкви» сказывается влияние этих старинных росписей.
Непосредственно с впечатлениями от фресковой живописи связана картина Рябушкина «Едут!». На ней изображены тесно прижатые друг к другу люди, на первом плане - охрана, по-видимому, стрелецкая, с алебардами, в нарядных кафтанах и добротных сапогах. Она охраняет дорогу от толпы, которая теснится сзади. Очевидно, по улице должен проехать царский поезд, о чем знают жители. Картина имеет необычный формат и композицию. Строго выражена вертикальность всей композиции, подчеркнутая тремя фигурами стрельцов на первом плане.
Дальше стоит народ, ожидающий увидеть любопытное зрелище. Может быть, художнику и не очень отчетливо удалось выразить момент ожидания, но зато, несомненно, удалось дать яркие типы русских людей. Колористическое построение картины, в которой преобладают большие плоскости зеленого, светло-желтого и красного цветов, связано с тем пониманием роли цвета в живописи, которому Рябушкина научила древнерусская фреска.
В самом конце 90-х годов Рябушкин много времени проводил в окрестных деревнях под Новгородом и в самом Новгороде. Художника занимал внешний вид русской деревни, ее улочки, архитектура изб с двускатными крышами, деревенская жизнь, проходящая на этих улицах. К некоторым мотивам, найденным в таких поездках, художник неоднократно возвращался в своих произведениях. Впоследствии эти наблюдения над деревенской архитектурой послужили источником для фона основных его картин. К их числу относится «Свадебный поезд в Москве (XVII столетие)».
продолжение...
|
