Надежда Шер. Василий Григорьевич Перов
Почему-то вместе с этой картиной всегда вспоминается другая картина Перова - «Последний кабак у заставы». Написана она несколько лет спустя после картины «Проводы покойника», и совсем по-другому - смелой, широкой кистью уже зрелого художника. Вся как бы погруженная в тоскливо-туманную мглу надвигающегося зимнего вечера, она производит неотразимое впечатление: вдали желтовато-рыжая полоска тумана, в окнах чуть светятся красноватые огни, а у заставы стоят столбы с двуглавыми орлами и куда-то вдаль уходит заснеженная, изрезанная полозьями саней дорога. У входа в кабак «Расставание» понуро стоят две лошади, запряженные в крестьянские дровни. Это кабак, каких было много тогда в царской России и куда с горя пошли, может быть, такие же деревенские ходоки, о которых поэт Некрасов писал в стихотворении «Размышления у парадного подъезда»:
За заставой, в харчевне убогой,
Всё пропьют бедняки до рубля
И пойдут, побираясь дорогой,
И застонут. Родная земля!
Назови мне такую обитель,
Я такого угла не видал,
Где бы сеятель твой и хранитель,
Где бы русский мужик не стонал?
А русская крестьянка? Мы видели, как на картине Перова «Проводы покойника» провожает она своего мужа на погост, и мы знаем: вернется она домой и ей некогда будет плакать, потому что надо топить избу, кормить иззябших детей, думать горькую думу об их судьбе.
Вот у последней заставы у кабака сидит, закутавшись в платок, другая русская женщина и также думает свою горькую думу. Она, должно быть, уже много часов сидит и ждет своего мужа, ждет безропотно, терпеливо, может быть, даже жалеет его - ведь только нужда и горе загнали его в кабак. Потом, пьяного, повезет домой и так же безропотно будет терпеть побои, молчать и работать, не разгибая спины до самой смерти.
Доля ты! - русская долюшка женская!
Вряд ли труднее сыскать.
Немудрено, что ты вянешь до времени,
Всевыносящего русского племени
Многострадальная мать!
Много было в те давние времена в русских деревнях таких несчастных, многострадальных женщин! И не только в деревнях: и в больших городах, и в маленьких уездных городишках - везде страдали русские женщины. Вот, казалось бы, самая обыкновенная бытовая сцена - картина Перова «Приезд гувернантки в купеческий дом». Происходит эта сиена в Москве, в «темном царстве» русского купечества - в Замоскворечье. Здесь живут люди, которые уверены в том, что земля стоит на трех китах, что дни разделяются на легкие и тяжелые, что можно заболеть от дурного глаза... Живут они за крепкими воротами своих домов, не любят чужих людей, копят деньги. «Сам» - хозяин - с утра уезжает в торговые ряды, сидит в своей лавке, пьет и закусывает с выгодными покупателями, иногда забавляется «милыми шутками» над каким-нибудь бедным чиновником - вот как на картине Прянишникова «Шутники». Самая большая страсть этих людей - деньги, самая ходовая поговорка: «Не обманешь - не продашь». Хозяйка-жена обычно дома, ругается с кухаркой, пьет раз по пять в день чай из пузатого самовара с кумушками и свахами. Если же есть у нее взрослые дочери «на выданье», то забот у нее множество: собрать побольше приданого в сундуки, посудачить со свахами, подыскать повыгоднее да побогаче жениха. А дочери, нарядившись помоднее, сидят целые дни без дела у окошка, переглядываются с проходящими молодыми людьми, жеманно поджимают губы, коверкают французский язык и презирают мать, которая не знает всех тонкостей «французского обхождения».
И вот в такой купеческий дом приезжает молодая девушка. «Сам» - какой-нибудь Тит Титыч из комедии Островского - только что выспался после сытного обеда и, подбоченившись, расставив толстые ноги, рассматривает молодую девушку, вероятно только что окончившую институт. За ним стоят его купчиха-жена, сын и дочери, которых предстоит ей учить французскому языку, шить чепчики и стирать кружева. Ей страшно, она смущенно вынимает из сумочки свой аттестат, рекомендацию. В дверях прислуга с любопытством и некоторым злорадством смотрит на «благородную» учительницу-гувернантку, все имущество которой - небольшой чемодан и шляпная картонка.
Перов и эту картину писал в мастерской, но писал ее не на холсте, а на дереве, и, может быть, картина поэтому выглядит чуть жестковатой. Но дневной рассеянный свет четко выявляет купеческую группу с вишневым халатом самого купца, с розовой юбкой будущей ученицы и в то же время легко и мягко скользит по коричневому платью девушки, по голубоватым лентам ее шляпы. Этим контрастным построением образов гувернантки и купеческого царства художнику удалось подчеркнуть социальное различие двух групп. Так и веет настоящей жизнью от этой картины, и, глядя на нее, невольно вспоминаешь другую картину Перова. Называется она «Приезд институтки к слепому отцу».
продолжение...
|
