|
Иван Крамской. Глава из книги Надежды Шер о художниках-передвижниках
Прошел почти год в непрерывных хлопотах, собраниях, волнениях, прежде чем второго ноября 1870 года устав нового товарищества был утвержден. По этому уставу выставки разрешалось устраивать во всех главных городах России с тем чтобы жители провинции могли знакомиться с русским искусством и следить за его успехами. В уставе говорилось и о том, что такие выставки облегчат художникам сбыт их произведений.
«Тут уже дело загорелось и пошло быстрыми шагами вперед, - много лет спустя вспоминал Стасов. - Все воодушевились, все принялись за работу. В Петербурге самым энергичным, самым влиятельным борцом за новую мысль сделался, на мой взгляд, Крамской».
Крамской хорошо понимал, что борьба за передовое русское искусство неразрывно связана с борьбой за подлинное мастерство. Только тот художник, который владеет своим мастерством, непрерывно его совершенствует, будет настоящим борцом «для дела искусства».
Работать больше, лучше, «совершенствовать себя», бороться - об этом теперь часто думал и говорил Крамской. Так же думали и другие художники - первые члены нового товарищества - и, радостно волнуясь, готовились к первой выставке, к первой своей большой встрече со зрителями Петербурга, Москвы и других городов России.
6
Первую выставку товарищества решено было открыть через год, в конце 1871 года. К этой выставке Крамской хотел кончить работу над картиной «Русалки». Много лет назад Крамской записал в свой дневник: «О, какой удивительный человек был этот Гоголь!» Он любил Гоголя, много раз перечитывал все его произведения, особенно «Вечера на хуторе близ Диканьки». И теперь, читая «Майскую ночь», он снова погрузился в мир украинской народной сказки с ее ведьмами, колдунами, русалками, с волшебными лунными ночами. И пусть это только сказка, и сказочным кажется дом на горе, и дремучий лес, и глухой, заросший пруд, и девушки-русалки, но ведь в каждой сказке всегда есть зерно правды, и Крамской хотел написать картину так, чтобы зритель за этой сказкой увидел настоящую жизнь, услышал задушевную украинскую песню, почувствовал беспокойство и жалость к тем «земным» крестьянским девушкам, у которых так печально сложилась судьба.
Крамской работал над картиной долго, терпеливо. «Трудная штука луна», - говорил он. «Поймать луну», показать, как при ее свете все преображается, становится чудесным, чуть тревожным, было мучительно трудно. Но луну он все-таки «поймал» и написал чудесную поэтическую картину лунной ночи. Сам он картиной был не совсем доволен - требовательность его к себе не знала границ. Несколько раз он принимался переделывать картину и даже через год после того, как она была куплена Третьяковым, писал ему и просил прислать картину: «Я ее хотел немного переработать, летом я кое-что наблюдал еще, и мне хотелось бы ее поправить».
Кроме «Майской ночи» - первой своей большой картины, - Крамской думал дать на выставку несколько портретов, написанных маслом: скульптора Марка Матвеевича Антокольского, художников Михаила Константиновича Клодта, Федора Васильева. Портрет Васильева был особенно дорог ему. Глубоко и нежно любил он этого щедро одаренного юношу, видел в нем будущего гениального русского художника. В двадцать лет Васильев был уже взыскательным мастером, умным, взволнованным певцом родной природы, автором картины «Оттепель», получившей первую премию на конкурсе Общества поощрения художников. И вот теперь, почти накануне выставки, Васильев тяжело заболел и уехал в Крым лечиться. А ведь всего несколько месяцев назад позировал он так непринужденно весело, так заразительно смеялся, с такой расточительностью делился мыслями, новыми замыслами, мечтал о выставке. Примириться с тем, что на выставке не будет картин Васильева, не придет он и сам, не будет слышно его звонкого голоса, Крамскому было трудно и горько.
Время открытия выставки приближалось. Художники, члены товарищества, усиленно готовились к этому большому дню. Владимир Васильевич Стасов уже видел некоторые картины, радовался «новому и прекрасному почину», пророчил товариществу блестящую будущность. Павел Михайлович Третьяков задолго до выставки знал, кто из художников над чем работает, заходил в мастерские, подбадривал и еще до выставки купил для своей галереи лучшие картины.
Скоро стали поступать на выставку и первые работы. Совет академии предложил открыть выставку в залах Академии художеств. Академическое начальство было, конечно, озабочено появлением нового художественного объединения и, предоставляя свои залы товариществу, надеялось, что со временем выставки академии сольются с передвижными выставками, но пока об этом никто не заговаривал. Художник Мясоедов взял на себя все организационные хлопоты; Крамской и другие члены товарищества были довольны: помещение прекрасное и картины будут хорошо устроены.
Выставка открылась 29 ноября 1871 года - день и год, навсегда вошедшие в историю русского изобразительного искусства, в историю русского народа. Картин и рисунков на этой первой выставке было немного, всего сорок шесть, но среди них «сверкали», по выражению В.В.Стасова, «звезды первоклассной величины»: «Грачи прилетели» А.К.Саврасова, «Петр I допрашивает царевича Алексея в Петергофе» Н.Н.Ге, «Охотники на привале», «Рыболов», портрет писателя Александра Николаевича Островского В.Г.Перова, картина и портреты И.Н.Крамского, «Порожняки» И.М.Прянишникова...
продолжение...
|
